[Foxiney]

Название: отсутствует
Автор: Фокса
Бета: повесилась
Пейринг: Двалин/fem!Ори
Рейтинг: R
Жанр: немного романтики и море юста.
Саммари: О нерушимых моральных принципах, о гендерном перекосе, и о том, как то и другое иногда странным образом влияет на мужскую психику.
Ахтунги: Квазислэша в 1 и 2 частях пугаться не надо!
Примечания: Фанфик экспериментальный. Писался с двойной целью:
1. Проверить, способна ли Фокса сотворить что-то слэшеобразное.
2. В свете популярных в последнее время высказываний «не люблю гет, фи-фи-фи!» проверить, реально ли вообще написать гет, который понравится слэшерам.
Дисклеймер: Да простит меня Профессор!

Ори всегда ложился спать на самом краю лагеря, даже в самые холодные ночи, когда все остальные, расталкивая друг друга, жались к костру. И раздевался всегда, повернувшись к товарищам спиной. Их двое было таких, стеснительных: Ори и Бильбо. Только с хоббитом-то все понятно, а вот откуда эта дурацкая зажатость в мальчишке?.. Впрочем, наверняка братец-интеллигент что-то намудрил с воспитанием. Тут вообще невооруженным глазом видно, что мальца растили два мужика, ни балрога не смыслящих ни в воспитании, ни в том, что вообще должен представлять из себя тридцатилетний гном. Поэтому младший у них вечно носится как дурак со своим альбомчиком, через каждое слово запинается от избытка вежливости, краснеет до ушей и сбегает, стоит только заговорить при нем о бабах, хоть бы даже и остроухих, из оружия имеет одну несчастную рогатку, а вместо нормального нижнего белья носит дурацкую детскую пижаму вроде тех, какие мамаши надевают на совсем маленьких гномиков, чтоб на горшок сажать было удобно. Такой чехол с застежкой у горла, а сзади, пониже спины, отстежной клапан на двух пуговицах. И вот когда малец, укладываясь спать, поворачивается этим самым клапаном к остальным…
Две больших круглых пуговицы так и притягивают взгляд. Как будто специально там пришиты, чтобы отстегиваться в нужный момент. Впрочем, так оно и есть, только зачем это ребенку, знает каждый, а вот зачем подростку?.. Почему-то кажется, что ягодицы под этим клапаном должны быть непременно мягкими и белыми, почти как у женщины. Это у бойцов, проводящих целые дни на ногах, зад со временем становится таким жилистым, что даже стрелы отскакивают, в мальчишке же ничего такого и близко нет, как нет вообще ни грамма мужественности. От долгого сидения за книжками мышцы опадают, все тело становится мягким, рыхлым, приятным на ощупь. Ягодицы приобретают приятную округлую форму. Такие, наверное, безумно приятно сжимать руками. Пальцы легко вминаются в мягкую белую плоть, оставляя на ней красные следы, двойной стон сопровождает каждое движение …

…Двалин отдернул уже потянувшуюся было к штанам руку, ругая себя последними словами. Это ж до чего надо было докатиться, чтобы думать о таком, пялясь на задницу какого-то пацана! Тьфу ты, погань какая!
Чтобы как-то отвлечься от недостойных мыслей, он перевернулся на другой бок, к костру, где по счастью любовался звездным небом ничем не привлекательный Глойн.
- О чем задумался? – спросил, просто чтобы как-то начать разговор.
- О Соме, – тоскливо отозвался сосед. - С марта ее не видел.
Двалин едва сдержался от того чтобы презрительно фыркнуть. Два месяца! Тут некоторые по полвека как-то обходятся без женщин, и то помалкивают. Чего это им стоит, правда, он предпочел бы не уточнять.
- Вернусь домой, так прям в прихожей подол ей заворочу, - продолжал Глойн, мечтательно глядя в небо. – Так сожму, чтоб аж синяки остались. Она по началу, конечно, поверещит для порядку, а потом сама же будет меня дразнить. Вон как, мол, ты по мне извелся… Но я с нее дня три точно не слезу.
- Домой? – Двалин не без доли злорадства изобразил удивление, чтобы хоть как-то отвлечь родича от блаженных и, что самое противное, вполне реалистичных мечтаний. - Я думал, ты своих в Эребор перевезти хочешь.
Но Глойна было не так просто сбить с мысли.
- А как привезу в Эребор, так затащу в свою старую спальню – и еще неделю не слезу! – припечатал родственник и, удовлетворенный собственным решением, отвернулся к костру.
Двалин вздохнул. Он хорошо помнил жену Глойна: щечки булочками, светлые кудряшки вокруг лица, большие мягкие груди, попа так и колышется под шелковой юбкой. С такой и месяц можно не слезать! Лет семьдесят назад он сам сватался к Соме. Но невеста сделала свой выбор, пришлось смириться.
Ну что за несправедливость такая! Видно, напутал что-то Ауле, создавая гномов, неподрассчитал соотношение. В итоге сколько бы мужчин ни гибло в бесконечных войнах, женщин все равно оказывается почему-то меньше. Девчонки могут выделываться, как хотят, перебирать женихов сколько душе угодно, и так, не задумываясь и даже не замечая, решают мужские судьбы. Так когда-то, безумно давно, одной такой рыжая борода показалась привлекательнее гребня на бритой голове. И вот вам пожалуйста: рыжий в блаженном предвкушении вспоминает телеса обожаемой супруги, а его окончательно избавившийся от волос бывший соперник сходит с ума, пялясь на задницу мальчишки.
Двалин перевернулся на спину, чтобы не видеть ни предмет своей зависти, ни предмет своих терзаний. Спокойной ночи не предвиделось…

**********
- Простите… По-моему, это ваше…
Двалин едва не вздрогнул от неожиданности и резко обернулся, чтобы обнаружить позади себя Ори, обеими руками сжимающего один из его топоров.
- Мое, - довольно невежливо проворчал он в ответ, испытывая смутное желание то ли обнять пацана, то ли отшлепать. Заставил же, мерзавец, поволноваться!
А ведь этот Ори хорошо держался всю дорогу через гоблинские подземелья, чего от него вообще трудно было ожидать. Даже топором помахать успел. Подумать только: старый вояка умудрился обронить оружие, а ничему не обученный юнец подобрал. И даже, кажется, сумел им кого-то зарубить. Вот тут бы хлопнуть мальчишку по плечу, поблагодарить, порадоваться, что наконец-то начал вести себя как настоящий гном! Но нет. Двалин был слишком зол на него, а еще больше на себя. За то, что все время оглядывался, отвлекался в бою, разыскивая глазами сиреневый камзольчик и стриженную по-детски голову, холодея каждый раз, когда не находил. Вот же ж послал Махал испытание!
- Я подумал, что вы захотите получить его назад. Возьмите, - Ори на двух трясущихся от тяжести ладонях протянул ему потерянный топор и как-то так странно, смущенно и счастливо одновременно, улыбнулся.
От этой его улыбочки снова стало не по себе. Снова вспомнилась пижама с пуговицами на заду… Двалин одной рукой выхватил из пацанячьих лапок свое оружие и, коротко кивнув вместо «спасибо», потопал к Торину.
…К полудню отряд спустился к реке и узбад объявил привал до следующего утра. Велел всем отдохнуть и привести себя в порядок, как будто это не у него вся морда была в полосочку и хромал тоже не он! Впрочем, причины королевской милости тут мало кого волновали – едва увидев реку, отряд в полном составе ломанулся к берегу, на ходу сдирая с себя одежду. Гном, если надо, может неделями не менять портков и даже не умываться, но если вдруг появится такая возможность, вряд ли ее упустит. Тем более, что за прошедшие сутки все изрядно провоняли сперва гоблинскими подземельями, а потом и едким сосновым дымом, от которого вообще хрен отделаешься.
Двалин переплыл неширокий поток, сел на камень на том берегу и принялся песком отскребать наросшую на ногах корку грязи. Остальные, голые и веселые, без разбору возраста и ранга уже плескались в ближайшей заводи, пиная друг друга под мокрые зады, забрызгивая водой и отпуская скабрезные шуточки. Не хватало, как обычно, хоббита и мальчишки. Да еще старший братец пацана держался в стороне от всех, деловито простирывая посеревшие от долгой носки подштанники. Книжники, мать их! Элита! Это вояки могут всем полком справлять нужду под одним забором (владельца забора в таких случаях остается только пожалеть) и в любую лужу лезут тоже все вместе, да еще и ржут как пони, обсуждая достоинства друг друга. Образованному подавай отдельный куст и персональную бочку.
Двалин презрительно фыркнул и отвернулся, стараясь не думать о том, почему его так задевает отсутствие Ори среди резвящихся собратьев. Взгляд зацепился за вершину небольшого утеса на том берегу, и гнома как жаром обдало: среди хиленьких кустиков отчетливо виднелась знакомая стриженая макушка.
Как говорится, нет ситуации более неловкой чем, подглядывая в замочную скважину, встретиться с кем-то взглядом. Визуальный контакт длился не больше мгновения, и расстояние их разделяло немаленькое, но Двалин мог бы поклясться, что мальчишка покраснел до ушей, прежде чем успел скрыться в кустах. Сам он, выругавшись про себя, слез с камня и поспешил войти по пояс в воду, пока остальные не заметили чего и не вздумали начать шутить на эту тему.
Увиденное прочно засело в голове и еще долго не хотело отпускать. Сам-то он одурел на старости лет, это понятно, но с пацаном-то что? Мыться со всеми стесняется, зато подглядывать – ничуть. Двалин слышал, что кое-кого из человеческих мужиков похоть толкает в объятия друг друга, и это казалось тем более диким и отвратительным если вспомнить, что у людей-то женщин всегда было с избытком. Среди гномов таких похабников, слава Эру, не водилось. Или водились, но помалкивали – ни мастера, ни вояки не потерпели бы подобного непотребства в своих рядах. А тут вдруг подумалось: может, мальчишка из этих? Это все бы объяснило: и бабские замашки, и неестественную скромность, и то, что сейчас приперся подглядывать. А в воду со всеми не полез, чтоб чем-нибудь себя не выдать. Спросить что ли напрямую? А если вдруг ответит «да», что тогда с этим делать?
…От неуместных размышлений его отвлек бодрый ржач сотоварищей, дружно обернувшихся к тому берегу. Оказалось, Кили и Фили, где-то отловили Бильбо. С визгом и улюлюканьем братья буквально вытряхнули хоббита из штанов и дружеским пинком сопроводили в воду. Взломщик пытался робко протестовать, но его тут же окружили и осмеяли, с еще большим энтузиазмом, чем если бы он не возражал.
- Слушай, а может ты девка переодетая? – громогласно поинтересовался Глойн. – Потому и стесняешься?
- Очень даже может быть, - многозначительно подхватил его брат, хихикая в седую бороду. – У этих хоббитов мужика от бабы сам Махал не отличит. Как же отличить-то, если рожи у всех гладкие?
Эту теорию гномы дружно поддержали. А Бофур, пробившись к взломщику, приобнял того за плечи и доверительно (но достаточно громко, чтобы все услышали) «прошептал»:
- Слушай, красавица, шла бы ты пока отсюда. Не дразни парней... А ночью приходи ко мне, я для тебя эльфийский пряник заначил.
Над безымянной речкой снова прокатился бодрый многоголосый ржач. Хоббит сердито вырвался из объятий и, выбравшись на мелководье, принялся стягивать с себя мокрое исподнее, заодно демонстрируя осмеятелям, что он таки мужик и таки как все.

***********
Суматошный день плавно перетек в беспокойную ночь. Для Двалина беспокойную, остальные-то дрыхли без задних ног оглашая окрестности молодецким храпом. Да он и сам с удовольствием отоспался бы после всех приключений, но не выходило – в голову лезла всякая муть. Про Ори, разумеется! То представлялась радостная улыбочка на закопченном лице, то эти злосчастные пуговицы на заду.
Кстати, малец как раз стоял на часах вместе с родственничком своим, магистром вонючих отваров. Устроились на бревнышке, развернувшись спиной к лагерю, и что-то вдохновенно обсуждали, тыча пальцами в звездное небо. В другое время старый вояка не преминул бы наорать на обоих за такое отношение к обязанностям часового, но сейчас видеть мальчишку совершенно не хотелось. Двалин осторожно выбрался из спального мешка и, не одевшись и даже не надев сапоги, чтобы лишний раз не шуметь, выбрался из освещенного костром круга.
…Сидя на прибрежных камнях и глядя на пляшущие по воде лунные блики, он неспешно закурил и попытался привести в порядок мысли и желания. Выходило плохо: луна, сверчки и легкий летний ветерок настраивали на какой-то совершенно дурацкий романтический лад. А поскольку любые романтические порывы в его возрасте и в сложившейся ситуации были абсолютно неуместны и к тому же бесплодны, мысли естественным образом перетекли в область сожалений и разочарований. Двалин упрямо мотнул бритой головой, словно надеясь вытрясти из нее всю дурь, выбил докуренную трубку и уже собираться возвращаться, когда на освещенный луной берег со стороны лагеря выскользнула осторожная тень. Гном с чувством помянул про себя портянки Махала и драконий хвост и поспешил отступить за ближайший куст, потому что при ближайшем рассмотрении тень оказалась его персональным проклятием собственной персоной.
Проклятие, осторожно переступая босыми ногами по камням, спустилось к берегу, положило на здоровенный плосковерхий валун полотенце (ну кто еще мог потащить с собой в поход большое банное полотенце!) и принялось расстегивать пуговицы. Нет не те, а которые на вороте. Двалин судорожно сглотнул и весь напрягся в предчувствии, но даже не успел осознать это и мысленно огреть себя по затылку. Потому что Ори повернулся к нему боком, и при свете луны стало совершенно очевидно, сто спереди, на уровне злосчастных пуговиц, у мальчишки ничего нет. Ну то есть ровно все, от живота и до самых коленок! Зато повыше живота совершенно отчетливо выделялась грудь. Совсем маленькая, не оформившаяся, - куда там до подушек глойновой Сомы! – но самая настоящая женская грудь!
Десяток заковыристых фраз с упоминанием подштанников Эру, эльфийских золотых яиц, Мелькора и балроговой матери пронеслись в мозгу все разом, так, что Двалин даже не успел выцепить ни одной, чтоб произнести вслух. Девчонка! Совсем молоденькая и далеко не красавица, но все-таки девчонка!
Могучий гном очень хорошо прочувствовал, как с души медленно и тяжело скатывается камень. Он-то думал, что совсем одурел от застоя семени - оказалось, уберег Махал от безумия. Глаза-то обманули, но тело как-то безошибочно определило единственную женщину в отряде. По запаху что ли? Или бесконечные «так ведут себя только бабы!» сыграли свою роль? А потом его жаром обдало от мысли, что сейчас девочка разденется и полезет в воду, и по-хорошему надо бы потихоньку уйти, но, затопчи тебя мумак, как же не хочется!
Моральная дилемма разрешилась сама собой, когда при первой же нерешительной попытке отступить из-под ног с шорохом посыпались мелкие камешки. Ори испуганно ойкнула, подхватила уже стянутую было с плеч пижаму и, вглядываясь в темноту, дрожащим голосом выдохнула:
- Кто здесь?
Двалин застыл, надеясь, что девчонка спишет услышанное на звуки природы и успокоится. Но не зря про гномью неуклюжесть слагают легенды – способность поддерживать тишину никогда не была сильной стороной этого народа. Он и шага не сделал, даже не повернулся, а зацепившаяся за рукав ветка вдруг резко сорвалась, раскачав весь куст и распугав каких-то до невозможности крикливых птиц.
- Кто здесь? – повторила Ори и шагнула в сторону лагеря с явным намерением поднять тревогу. Этого допустить было уже никак нельзя и Двалин, ругая про себя малолетнюю дурочку и судьбу, шагнул в освещенное луной пространство.
- Успокойся, это я.
Девочка ответила коротким «ой!» и принялась судорожно застегивать пуговицы.
Двалин понимал, что надо как-то объясниться. С другой стороны, как такое объяснить? С третьей, с какого вообще перепугу объясняться должен он, если девчонка сама виновата: обманула всех, тайком затесалась в отряд и теперь разоблачена чисто случайно?! Старый воин всегда знал, что лучшая защита – это нападение, поэтому, безжалостно растоптав собственное смущение, пошел в атаку:
- Ты что тут делаешь?!
- Я? Ничего, - перепуганная гномка стала задом отступать к скале, той самой, с которой днем наблюдала за купающимися мужчинами. – Я только хотела… Хотел…
- ХотелА! – припечатал Двалин, продолжая наступать. – Ты какого балрога вообще устроила этот маскарад? Как тебя хоть зовут-то на самом деле?
- Так и зовут...
- Как тебе наглости хватило! И братья тебя покрывают? Что у вас за семья вообще такая…
Девочка наконец уперлась спиной в гладкий бок утеса и вынуждена была остановиться. В глазах ее плескался страх, потом обида… а потом на них навернулись слезы. Она как-то очень жалобно посмотрела на нависшего над ней гнома и голосом обиженного ребенка выдавила:
- А вы меня совсем не помните, да?
Двалин удивленно моргнул, пытаясь припомнить, где мог раньше видеть эту девицу. Он и братьев-то ее не знал до встречи в доме хоббита.
- А я каждый день приходила посмотреть, как вы стражников у ворот меняете, - продолжала Ори, глотая слезы. – Вы меня наверняка там видели, у меня тогда коса была.
Вот теперь стало более-менее понятно. Развод караула у ворот Эред-Луина – бессмысленная, но красивая церемония. Двалин, как начальник гарнизона, неизменно командовал ею, а проходящие мимо горожане неизменно останавливались поглазеть, хоть и видели это уже тысячу раз. И какие-то девчонки все время крутились в толпе, но старый вояка старался на них не смотреть, чтобы попусту не будить воображение. А оказалось, вот оно что…Нашла же дурочка, в кого втрескаться! Не в одного из парней, даже не в узбада, будь он неладен. Чем вообще думают эти женщины, если отвергают молодого здорового бойца, но готовы тащиться к балрогу на рога за истрепанным жизнью ветераном с рваным ухом и исполосованной рожей?
Глядя в его растерянное лицо, девочка все поняла и еще больше погрустнела.
- Вы меня даже ни разу не заметили, да? – Ори тоскливо шмыгнула носом. – Я понимаю, я некрасивая… Но мне было так обидно!
- И ты решила, что мальчишкой будешь привлекательнее?
Девушка опустила голову так низко, что едва не уперлась подбородком в грудь и, давясь стыдом, пролепетала:
- Это Дори придумал, чтобы…
Она осеклась.
- Чтоб мужики не приставали, - с безжалостной прямотой закончил Двалин.
В чем-чем, а в этом хренов интеллигент оказался прав – узнай остальные, что в отряде женщина, из штанов бы повыпрыгивали. Нет, тронуть ее никто бы не посмел, не так воспитаны, но в попытках привлечь к себе внимание извелись бы сами и ее бы извели.
- Я просто хотела быть рядом, - выдавила Ори, явно превозмогая себя. - Уговорила братьев взять меня, думала, что никто ничего не узнает. Я так старалась…
Старалась она, как же! Так старалась, что заставила взрослого мужика с железными нервами на стену лезть от вожделения, и при этом оставалась в твердой уверенности, что ведет себя по-мужски!
- Ты хоть понимаешь, что чуть с ума меня не свела, девочка?!
Ори смотрела на него широко раскрытыми глазами, безуспешно пытаясь понять, что же ей только что сказали. Губы вздрогнули, когда она собиралась что-то ответить, но передумала, не успев рта раскрыть. И вот на эти губы Двалин набросился, как набрасываются на фляжку с водой после дневного перехода по жаре.
…Она даже не умела толком ответить на поцелуй, но интуитивно понимала, что в такой ситуации лучше подчиниться мужчине. Покорно обмякла в его руках, выгнулась, приоткрыла рот, предоставляя ему полную свободу действий. За эти несколько мгновений Двалин успел совершенно четко представить как совсем скоро, вот уже прямо сейчас, как только сумеет оторваться от ее рта, развернет девушку к себе спиной. Надавит на поясницу, заставляя прогнуться. Как расстегнет, - хотя нет, на это терпения не хватит, - просто оборвет к балрогам две проклятых пуговицы, обхватит руками нежные белые ягодицы, прижмется к ним. Потом разведет в стороны. Он даже успел вспомнить, что на его собственных подштанниках пуговиц аж четыре, но по счастью все спереди… прежде чем девушка заверещала и протестующее уперлась ладонями ему в грудь.
Это было равносильно хорошему удару дубиной по темечку. Двалин демонстративно убрал руки и отстранился, запоздало сообразив, что, кажется, одна из них только что самым пошлым образом лапала девочку за грудь, а вторая уже пробиралась к тому самому отстежному клапану на ягодицах... Вот ведь похотливый старый дурак!
Ори смотрела на него совершенно безумными глазами и, кажется, сама не понимала, чего испугалась больше – его поползновений или собственной реакции на них.
- Извини. Я не хотел.
Вранье, конечно. Но лучше ей пока не знать, чего он на самом деле хотел.
Гномка понимающе кивнула.
- Я знаю. Я… Я просто не…
Ну конечно она «не»!.. Девочка, которая до сегодняшнего утра вряд ли когда-нибудь видела раздетого мужчину. Да этот поцелуй уже превосходит все то, что она могла там себе навоображать! Вот ведь… связался балрог с младенцем.
- Ладно уж, я все понял.
- Вы правда на меня не сердитесь?
- За что? За то, что обманула всех или за…
Он осекся и безнадежно махнул рукой. О таком вслух не говорят. Но Ори и сама все поняла.
- За все.
Двалин очень внимательно посмотрел на нее, с удивлением ощущая, как на смену схлынувшему вожделению приходит другое, потрясающе-теплое чувство.
- Глупая ты…
Он неожиданно мягко улыбнулся и, шагнув к девочке, провел ладонью по стриженой голове.
- … и косу напрасно обрезала.
Ори снова подняла глаза. Теперь они сияли.
- Вы ведь никому не скажете?
- Не скажу… - еще одно движение ладонью и неприятное ощущение от того, как быстро пальцы сжимаются над пустотой. – Обещай мне, что отрастишь волосы.
- Обещаю.
- А когда вам с братьями надоест играть в лазутчиков на вражеской территории, я подарю тебе много красивых заколок. И шелковую рубашку. Настоящую, женскую. С вышивкой.
- Ой!
Девочка, вдруг сообразив, что стоит перед ним в нижнем белье, снова покраснела и поспешно отстранилась. Двалин усмехнулся. Правду видно говорят, что по молодости от избытка эмоций можно потерять голову. С ним такого не случалось…
- Ладно, иди мойся. Не буду тебе мешать.
- Так вы значит… - Ори, на время забыв о смущении, нерешительно ухватила его за руку. – Так я вам все таки… Вы за мной…
Он не удержался, еще раз провел ладонью по волосам девушки, осторожно дотронулся до нежной щеки.
- Когда косы отрастут.
И ушел решительно, не оглядываясь.
Чтобы отрастить приличную косу, гномке понадобится года три. За это время девочка и сама подрастет, оформится. Может быть даже обзаведется приличной грудью. Двалин улыбнулся собственным мыслям, впервые в полной мере осознавая, что чувствует Глойн, разглядывая портрет жены в своем медальоне. Гномские девушки, конечно, придирчивые и самоуверенные, но при этом на удивление постоянные. Если уж такая положила на тебя глаз, то ни за что не отступится, если только сам не оттолкнешь.
Отталкивать Ори Двалин не собирался.
А ждать он всегда умел…

Апд. Про косы и еще кое-что читайте в комментах

запись создана: 23.02.2013 в 09:48

@темы: Ори, Гет, Двалин, Фанфики

Comments

[Р.А.]

А у Дуринов три побочных мужских линии живут и здравствуют, так что случай явно не наш.

Вообще-то линия Трайна сына Трора - преобладает в порядке старшинства.
И при малейшем допущении, что женщины наследуют или хотя бы(!!!) через женщин наследуют - Фили и Кили идут вперед Даина. По тому же праву старшей линии.
Так что если бы у Дис была бы дочь - то при вступлении ее в возраст, замужестве и рождении сына, права на Эреборский трон были бы как минимум(!!!) оспариваемы.

И да, Дис-бездетная вполне могла чувствовать себя в Эрборе обделенной судьбой дальней родственницей ныне правящего короля. И это в месте, которое раньше было домом! И счастливым.

В той же упоминаемой Франции для изменения порядка престолонаследования вон какой скандал в королевском семействе потребовался ))

[Foxiney]

Ладно, не буду я больше ничего о престолонаследовании говорить.
Лучше напишу про Дис, а вы почитаете.

[Olyanka]

Лучше напишу про Дис, а вы почитаете.

Ура! Давай, пиши. ЖДЕМ!!! *плотоядно потирая лапки...*

[Р.А.]

Ждем )))

Но я бы еще по поводу сурового гномьего патриархата хотела добавить )))
При котором женщины сами решали свою судьбу - выходить ли им замуж и если да, то за кого. А может вообще не выходить и заняться более интересными, далекими от домоводства, делами?
И это при явной недостаче женщин расы. Что как бы намекает.

[Eldija]

спасибо за прекрасную свадьбу)))
с нетерпением жду продолжения *и про Тау тоже, хотя бы пару слов, что у нее все хорошо, она мне в вашем фике очень нравится, и играть ее будет моя любимая актриса*

[Foxiney]

Р.А.,
Да-да, именно поэтому суровый патриархат! женщин оберегают, как могут, хоть они и сопротивляются))
У меня вообще очень интересная картина тут вырисовывается.
Думаю, в грядущих сиквелах она частично раскроется.

Eldija,
спасибо!
Про тау писать не смогу, увы.(( Но думаю, у нее все будет хорошо!

[Р.А.]

Foxiney,
Это как-то далековато от патриархата - такое независимое положение и возможность выбора ))))

Но лучше подожду проду.
Кстати, как автор относится к межвидовому размножению? ))))

[Foxiney]

Р.А.,
Патриархат сам по себе не означает ущемления женщин в правах.

Автор уже написал пять межвидовых пар, так что ответ очевиден.
Это смотря кого с кем вы предлагаете размножать.

[Р.А.]

Foxiney,
Ущемление? Нет.
Только ограничение. Чего, автор, уж простите, у гномов я не вижу.

Это смотря кого с кем вы предлагаете размножать.

Ну как?
Автор же сказал, что и Дис утешится, да и эльфийская подружка Кили тоже не останется страдать до возрождения Арды.
Тут как бы очевидно, с кем я предполагаю размножение. Причем, как уже свершившийся факт. ))))) Который, ко всему прочему, позволяет Даину с большим основанием претендовать на трон Эребора. И волки сыты и овцы целы. )))

[Foxiney]

Р.А.,
Там на самом деле очень много ограничений и для женщин, и для мужчин.)) Но я не буду пока эту тему развивать.

Аааа.
Ну, я как-то Дис другим способом утешать собиралась.)) Но идея вообще мне нравится!
Только куда, скажите мне, делась вся эта эльфийскя высокоморальность?! Да и гномская тоже.
Надо будет над этим подумать.))

[Rochelle]

Толкин, имхо, подразумевал именно такой механизм передачи власти - только по мужской линии, что исходит хотя бы из черновиков "Хоббита", где изначально Фили и Кили оставались в живых, а Эребором тем не менее правил Даин.
А как бы себя чувствовала женщина королевского рода... тут все зависит от характера и стремлений самой женщины. Можно ведь совершенно искренне не стремиться ни к власти, ни к особому положению, даже обладая гордым и независимым характером. И мне кажется, в мире Толкина такое встречается куда чаще, чем у нас, причем у обоих полов и у всех народов.

[Р.А.]

Там на самом деле очень много ограничений и для женщин, и для мужчин.)) Но я не буду пока эту тему развивать.

Не, я имела ввиду такие ограничения, которые привязаны только к полу.

Только куда, скажите мне, делась вся эта эльфийскя высокоморальность?! Да и гномская тоже.
Смертная битва ведь на носу!
- а какая женщина, тем более влюбленная, откажет воину отправляющемуся на смертный бой? Да против такого противника, глядючи на которого ажно эльфы сделали отворот-поврот ушами в обратную сторону )))
- какой мужчина не захочет хотя бы раз обнять любимую? Унести с собой хотя бы память? )))
+ расовое взаимное недоверие, которое как-бы не позволяет стоит планы о счастливой совместной жизни
+ обязательства перед своими правителями, родичами и семьями...
Короче, мораль аккуратно прикрыла глаза.

где изначально Фили и Кили оставались в живых, а Эребором тем не менее правил Даин.
Вроде бы в этой редакции Фили и Кили приходились Торину не племянниками, гораздо более дальней родней?
И Даин, возможно, как раз и был первый по старшинству после Торина?
м?

А как бы себя чувствовала женщина королевского рода... тут все зависит от характера и стремлений самой женщины. Можно ведь совершенно искренне не стремиться ни к власти, ни к особому положению, даже обладая гордым и независимым характером.
Не обязательно стремиться к власти, да.
Но у гномов очень сильно развито чувство обладания, не так ли? А Дис раньше в Эреборе была хозяйкой, а теперь будет всего лишь дальней родней. Это как раз тот самый момент - сперва чем-то обладать, потом потерять, большой кровью обрести - и смотреть как кто-то другой теперь этим владеет.
Имхо.

[Foxiney]

Р.А.,
Короче, я поняла, чего это Филька к Оричке целоваться полез. Знал ведь про братцевы интрижки и завидовал до скрежета зубовного!
Нет, мне эта тема определенно нравится!)
И мне безумно интересно, как это у них получилось.)

Кстати, да, я читала какой-то обзор по черновикам, и если ему верить, мальцов убили в самой последней редакции, а племянниками они стали гораздо раньше. Но наследовал все равно Дайн.

[Р.А.]

Foxiney,

Нет, мне эта тема определенно нравится!)

Кто-то хотел сюжет к сиквелам/приквелам? )))))))

Все, молчу-молчу

[Foxiney]

Р.А.,
Дайте мне для начала хотя бы первую пару до постели допинать часть до ума довести!
Потом абсолютно точно пишу про маму парней, ибо она мне мозг съела китайскими палочками. А дальше как пойдет.

[Р.А.]

Foxiney,

Вот это?
www.henneth-annun.ru/forum/fan-kluby-geroev-i-a...

По просьбе трудящихся, принесла сюда свой анализ на тему "почему Фили и Кили погибли в Битве Пяти Армий" на основе черновиков Толкина...
В первых версиях - первые года три работы над Хоббитом - Торин оставался жив-здоров и потом правил в Одинокой Горе, и все-все-все, соответственно, тоже были живы и здоровы.
Потом, по мере того как гномы станоились менее белопушистыми, а эльфы, наоборот, все более положительными - появились иные версии. В третьей версии, первой законченной версией книги, Торин погиб героически, искупив свое свинское поведение накануне, Фили и Кили (тогда еще внучатые племянники Торина, сыновья сына сестры) выжили, королем стал Даин. А не один из братьев.
Идея смерти Фили и Кили, защищающих его, появилась только три года спустя, уже при подготовке к печати, в 1936 году. Тогда же они стали из внучатых племянников просто племянниками.
С точки зрения исследователя Рэтлиффа (и я с ними в целом согласна), есть две причины почему унаследовал Даин. Во-первых, патриархат (феминистки, молчать! ), во-вторых, потому что в дофеодальное средневековье наследовал тот родич кто лучше-сильнее-умнее, а не юный глупый прямой наследник.
Рэтлифф предполагает, что Толкин решил Фили и Кили убить в окончательной версии, чтобы читатели незнакомые с этими историческими реалиями не удивлялись, почему унаследовали не они, а Даин. В принципе, логично. Как начали все редакторы и рецензенты дружным хором удивляться, так Толкин с горя и переписал сцену.
А еще в одном и промежуточных набросков была версия где Фили с Кили вышли из горы ловить выживших пони, и Фили был ранен и попал в плен к эльфийско-человеческой армии, но эта версия развития не получила дальше пары страниц набросков.

Кстати, отсюда вывод, что Фили и Кили как раз и были прямыми наследниками )))))) И права на престол им зарубило дофеодальное общество )))) Правда с последним тезисом профессора я как-то не согласна, по поводу господствующего у гномов строя. Наверное, из-за реалий Средиземья, где даже люди уже сумели шагнуть вперед.
Засим и продолжаю считать наследников по старшинству крови, в т.ч. и по женской линии.


Если будем продолжать, то лучше в личку. Тред трещит от флуда )))

[kate-kapella]

Р.А., в общем все сводится к простому и краткому: Толкиену нужно было, чтобы наследовал Даин, у него на того были какие-то идеи и планы, поэтому Фили и Кили было нужно убрать.

в дофеодальное средневековье наследовал тот родич кто лучше-сильнее-умнее, а не юный глупый прямой наследник

Очень корректное и обтекаемое определение того, кто достаточно силен, чтобы убрать с дороги прямого наследника и захватить власть Да и не в тему - у Толкиена куда более развитое общество и значимость принадлежности к конкретному роду у него то и дело подчеркивается. В те времена, о которых говорит автор анализа, достаточно было быть лучше-сильнее-умнее просто захватить трон и вовсе не было необходимости принадлежать к роду Дурина. А вот когда род стал играть большую роль, стало совсем по-другому, были и любопытные случаи, как кажется в Норвегии, когда после смерти короля одна барышня сумела доказать, что беременна от него, и в отсутствие у того законных сыновей ее сын стал следующим королем.

Ах, да, и про патриархат тоже непонятно что имеется в виду, потому что при всех патриархатах, какие были в Европе, по женской линии всегда точно также наследовали.

[Foxiney]

kate-kapella,
Солнышко, ну хоть ты на меня сторожевых обоснуев не спускай, а! По крайней мере не сегодня, сегодня меня и так бешеный писец полдня грызет.
Сейчас, кстати, допишу эту жуткую гномопорнуху, и скину тебе - чтоб тебе тоже хорошо было на заценить и проникнуться!
А обоснуев я потом в тексте хорошо выгуляю, договорились?

[Р.А.]

Foxiney
А мне гномопорнуху?
/жалобно из под лавки/

kate-kapella,

в общем все сводится к простому и краткому: Толкиену нужно было, чтобы наследовал Даин, у него на того были какие-то идеи и планы, поэтому Фили и Кили было нужно убрать.

В яблочко
Пролетел проф. с верибельным объяснением.
Но это лишний повод порадоваться пишущим людям фандома. Да еще стремящихся к выгулу обоснуев в текстах )))))))
Но героев все равно жалко.
Пустили в расход из-за какой-то эфемерной сюжетной цели, никому до конца не ясной и не раскрытой.

[Foxiney]

Р.А.,
Это сюжетно важная гномопорнуха. Читатели, не относящиеся к узкому кругу особо блатных, увидят ее в свое время.

Я предпочитаю плясать от того, что Профессор в большинстве случаев все-таки был прав! Поэтому если у него наследует Дайн - значит, гномская традиция такая, "и ниипет!"(с)

[kate-kapella]

Foxiney, у профессора Даин наследует, а Кили и Фили покойники, и убрал он их именно для этого Причем на этой причине их устранения сходятся все, по сути, хоть и с разных сторон к этому подходят.

Р.А., увы, но это жестокая реальность. У всех авторов есть любимые персонажи, а есть расходный материал. Судя по всему, Кили и Фили для Толкиена таковым и были. Чисто гипотетически могу предположить, что он что-то задумывал еще написать про гномов, возможно с большим участием в событиях именно Даина, но... потом ушел в другую сторону, а читатели остались в недоумении - убрали их любимых героев, расчистив дорогу персонажу, которого даже не раскрыли никак.

[Снарк]

Foxiney,
хорошая история

[Foxiney]

kate-kapella,
Нухваааатит уже! Мне теперь и так лечиться.

Снарк,
Спасибо.
Что-то все не радуют меня развернутыми отзывами...

[Foxiney]

***
Двалин одну за другой расплетал косички, свитые из эльфийских волос на голове гномки. Как ни странно, ей шло. Чужие пряди оказались вплетены в ее собственные так искусно, что даже разница в цвете не бросалась в глаза. Дикость, конечно – заменять свадебную косу, красу и гордость каждой гномки, эльфийскими патлами. Но девочка почему-то сочла это допустимым, и Двалин не стал портить себе и ей браную ночь выяснениями, почему вдруг. Тем более что эта уловка позволила соблюсти очень древнюю и очень важную традицию
Далекий предок, придумавший этот ритуал, был очень мудрым гномом. Расплетение бесконечных косичек имело свой особый смысл, давая девушке время собраться с духом и вынуждая молодого мужа проявить сдержанность. Чтобы не сразу на жену набрасывался, а для начала успокоился и поразмыслил о настоящем и будущем, а заодно испытал себя. Ни один гном не может называться мужчиной, если не способен удержать своего дружка в штанах в присутствии не-своей женщины, но проделать то же самое, стоя за спиной девушки, которая только что при всех дала согласие на близость с тобой – это особое испытание выдержки. Если прошел его до конца – уже не накинешься на вожделенное женское тело голодным варгом. Будешь терпелив и осторожен, проявишь такую нежность, какой отродясь за собой не знал. И в будущем уже не потеряешь головы ни в семейной ссоре, ни в воспитании детей, ни в склоке с соседями
Но в эти долгие минуты каждый, как может, сдерживает свою страсть. Самая любимая тема для разговора у женатых гномов – кто о чем думал, чтобы не сорваться, расплетая свадебные косы своей супруги. Один как-то после энной кружки признался Двалину, что за это время успел мысленно начертать подробный план новой штольни, другой перебрал всю свою родню до восьмого колена в обе стороны, третий в мечтах объявил войну эльфам и даже самолично оттаскал за волосы Элронда…
Двалин думал о тех, кто не дожил до этого дня. Кто не пил за здоровье его и Ори и не оставил топор под дверью – хотя должен бы. Много их было, таких, начиная с отца, упокоившегося у Восточных ворот Казад-Дума, и заканчивая погребенным под этой самой горою Торином. И лишь единицы из них, как старик Фундин, отправились к Мандосу, оставив что-то после себя в этом мире. Большинство же гибли не успев, по сути, пожить. Не притронувшись к косам невесты, не увидев своих детей, даже не обретя собственного дома. Они все были разного возраста, среди них были короли и рудокопы, книжники и ювелиры. Они мало что видели в своей жизни, кроме войн и лишений, и умерли, чтобы подарить кому-то право на иную судьбу, на счастье, на продолжение рода. Ведь всегда должен кто-то рождаться вместо тех, кто умер. А дети сами по себе в этот мир не приходят: значит, кто-то должен остаться и прожить жизнь за себя и за других. И тогда становится ясно, почему создатель, призвавший к себе лучших, решил оставить в Арде именно его, Двалина. Это ведь тоже тяжкое испытание – жить за других. Не каждый выдержит. А он сумеет. Будет, балрог тут все пожги, жить так, как они умирали! Всеми силами души и тела, с полной самоотдачей, на грани возможного! И жену свою будет любить так, как могли бы любить все ушедшие разом, доведись каждому из них встретить свою женщину.

Рейтинг!

…Накладные волосы отпали сразу, словно держались на той единственной заколке, которую Двалин только что отстегнул. Осыпались дождем к ногам, оставив после себя только коротенькие «родные» косички, расплести которые уже не составляло никакого труда. Ори с грустью посмотрела на рассыпавшиеся по полу мягкие пряди:
- Надо будет собрать потом. Я сплету из них что-нибудь и отнесу в склеп.
Муж запустил пятерню ей в волосы, разом уничтожая остатки свадебной прически.
- Вернёшь ей, пусть сама отнесет.
Далась им эта коса и эта остроухая! Парня-то все равно не воскресить… Максимум, что может сделать живой для ушедшего – в должное время помянуть и в должное время забыть.
Двалин склонился в самому уху жены и тихо спросил о том, что было куда как уместнее и важнее:
- Сколько детей ты хочешь?
Ори вздрогнула, напряглась, словно от нее требовали выдать личную тайну и, запинаясь, выдавила:
- Я не знаю… наверное.. много…
Мужчина за ее спиной довольно улыбнулся.
- Значит, будет много.
Как можно больше! Скольких только Махал пошлет и сумеет выносить Ори. А уж он всех прокормит, воспитает, окружит родительской любовью.
Двалин осторожно потянул полупрозрачную эльфийскую тряпку вниз, прикоснулся губами к обнажившемуся плечу жены, чувствуя, как долго сдерживаемое бурление крови нарастает с новой силой. Ори вздрогнула, когда жесткие усы кольнули кожу, раздраженно передернула плечами.
- В следующий раз обязательно ленточкой переплету, - пообещал супруг, целуя уже ее шею.
Девушка хихикнула – и обмякла, запрокинув голову и прикрыв глаза. Такая красивая. Такая желанная. Такая доступная. Она даже зачем-то пыталась скрыть волнение, когда негромко щелкнула застежка ворота, и шитая золотом эльфийская рубашка окончательно сползла ей на локти. Глупая, она даже не понимает, как идет ей эта робость, и легкий румянец смущения, и слабые, неосознанные попытки отстраниться. Очарование юности, как оно есть.
Руки, которые сворачивали гоблинам шеи и разрывали пасти варгам, осторожно коснулись нежной груди. Какая тут одержимость?! Какие необузданные желания?! И откуда они вообще прежде брались?.. Тут не поранить бы. Не оставить некрасивых темных пятен на белой коже. Соразмерить собственную дурную силу с хрупкостью женского тела.
…Широченная кровать помнила еще Фундина и его жену - больше полутора веков прошло, а лихолесский дуб и не думал гнить или рассыхаться. Старик, наверное, рад был бы узнать, что теперь на старом супружеском ложе ласкает свою женщину один из его сыновей. Он всегда мечтал увидеть внуков… Теперь он, быть может, возродится в одном из них. Или нет... Да не так уж и важно, на самом деле. Можно сколько угодно рассуждать о долге пред павшими, но близость с женщиной – дело эгоистичное. Тут и мертвые деликатно отворачиваются, не мешая живым наслаждаться жизнью. Делиться жизнью. Создавать жизнь.
Когда подарок эльфийской королевы смятым комком ткани упал на пол, Двалин судорожно сглотнул, мягко обхватил обеими руками ягодицы девушки, столько времени не дававшие ему покоя… и решительно прогнал тут же захватившую его заманчивую мысль. Потом. Будет еще время! В другой раз, в любой из дней - но не сегодня. Начинать совместную жизнь следует, глядя друг другу в глаза.
И он смотрел. Когда укладывал жену на родительскую кровать прямо поверх покрывала. Когда судорожно выпутывался из штанов, обрывая пуговицы, потому что расстегнуть их не получалось. Когда гладил дрожащими руками тело Ори, лишь на миг отвлекшись, чтобы увидеть удивительное – маленький розовый сосок, выглядывающий между грубых, покрытых наколками пальцев.
Девочка была восхитительно покорна. Еще не осознавая толком собственных желаний, она полностью подчиняла себя желаниям мужа. Раскрываясь, улавливая его движения. Стараясь понять, чего от нее хотят в данный момент. Ее прикосновения, - очень робкие, осторожные, - обжигали как огнем. Ее взгляд, в котором отчетливо читалось каждое ощущение, ответ на каждое движение его рук, на каждое слово, завораживал.
Вот так, наверное, жизнь и встречается со смертью. Когда мужчина, привыкший убивать, с полным осознанием приступает к сотворению новой жизни. Когда все покойники оплаканы, все печали забыты, все неуместные страсти усмирены, и остается только чистая радость и удивление оттого, что такое возможно. И единственный страх – не сдержаться, случайно причинить боль слабому созданию, готовому вот так просто делиться с тобой своей жизненной силой. И жгучее, всепоглощающее желание слиться с ним, стать единой плотью, ощутить то, что только она может тебе дать.
Очень скоро глаза Ори подернулись туманом и очередной выдох сорвался в протяжный стон. Тогда Двалин, отстранившись, уже не сдерживая рвущееся дыхание, развел в стороны ее ноги... И все смотрел в глаза: когда в них быстрой вспышкой промелькнул страх, когда блеснули непрошенные слезы, в то время как губы кривила натянута улыбка, когда на какое-то мгновение стало все равно, что выражает ее лицо…

…За дверью отчетливо слышались шаги. Конечно же, пришельцы очень старались не шуметь, но гномам такое вообще редко удается. Ори испуганно вздрогнула, кутаясь в фамильное покрывало, словно опасалась, что кто-то сейчас ворвется в комнату.
Двалин усмехнулся:
- Ну что, засвидетельствуешь им, что топоры можно убирать? А то ведь не уйдут.
Девушка плотнее прижалась к его плечу. Вставать ей не хотелось.
- А если не засвидетельствовать?
- Ну, когда-то жена одного моего друга из вредности так и поступила… Гости дежурили у них под дверью еще неделю. С топорами.
Ори ужаснулась, представив себе такую ситуацию, и начала выпутываться из бесконечных складок материи. Минувшая ночь оставила по себе смешанные ощущения и сумбурные воспоминания, самым ярким из которых было то, как Двалин обнимал ее после всего – словно прощения просил. Хотя за что, спрашивается? Все оказалось далеко не так страшно, как рассказывали подруги.
Смятая рубашка обнаружилась по ту сторону кровати, платье вообще осталось в другом конце комнаты. Идти за ними голой на глазах у победоносно ухмыляющегося супруга было почему-то очень неловко, сдернуть покрывало, чтобы завернувшись в него добраться до одежды, не представлялось возможным… Ори вздохнула и, задув четыре из пяти свечей в канделябре у кровати, выбралась из своего кокона.
Оставалось исполнить последнюю часть брачного ритуала.

♥_________♥
..вы сделали из меня гетника.. кажется..

[Rochelle]

Foxiney, ааа... эээ... черт, меня переполняют эмоции (с)
Мне через три минуты на работу убегать, так что не до формулировок, но ВОТ ЭТО ДА!!!

Я помню про развернутые отзывы... я потом напишу побольше, обещаю

[Foxiney]

Дубощит, Rochelle,
Спасибо.

..вы сделали из меня гетника.. кажется..

Прям каким-то хирургом-маньяком себя чувствую... Операция прошла успешно

Я помню про развернутые отзывы... я потом напишу побольше, обещаю

Нуу, это был скорее вопль души... Но в любом случае буду рада.

[NEKOshka]

автор, я вас люблю! спасибо!

[Anna.Lusia]

О, как же это замечательно!
Как я думала. Такая и могла бы быть эта свадьба - с оттенком грусти, но и торжества жизни над смертью. С крепнущим желанием идти дальше, во что бы то ни стало.
Я в восторге!
Ждем Ори с малышом!.. С малышом Торином?

[ale-ol]