Обновление от 15 декабря

[Foxiney]

Вбоквелы и допы

Завожу эту темку специально для всяческой мелочи по мотивам моего фанфика Двалин/fem!Ори, который так и не обрел названия, но зато успел уже обрасти множеством ответвлений.

Здесь же на радость читателям и для подкормки авторского писца можно заказать драббл о любых персонажах/событиях в рамках мира, представленного в оригинальном фике. По возможности в формате: герои+таймлайн+сюжет/ключевая фраза.


Драббл 1. по заявке  ~Aliss~
Производственная травма, постельный режим, Двалин рвется из-под опеки заботливой супруги.

У Двалина это называлось «каменюкой по булыжнику прилетело». Целитель выразился конкретнее: «сотрясение мозга, возможно, трещина в черепе, перелом левой руки, а так же многочисленные ссадины». А еще добавил «вы уж проследите, миссис, чтобы ваш супруг хотя бы неделю провел дома, желательно в постели». А сам ухмылялся в бороду: за историю о том, как маленькая гномка, пыталась удержать эдакую махину, он готов был отдать половину своего месячного жалования. И еще столько же – за право лично понаблюдать процесс удержания.
Ори тоскливо вздохнула. Заставить Двалина провести хотя бы день в постели можно было только одним способом, но он сейчас не годился. Взять же пациента под свое наблюдение целитель отказался наотрез – и снова хохотнул.
В тот же день едва очнувшийся благоверный попытался сбежать под предлогом что «эти остолопы без присмотра полгалереи порушат». И добежал аж до двери… Назад его Ори тащила при помощи братьев, но и втроем им потребовалось не менее получаса, чтобы водрузить тяжеловесную тушу на кровать.
- И этот гном еще утверждал, что не желает быть прорабом, - тяжело вздохнул Дори, утирая пот.
- Ну так войны же нет, - пожала плечами сестра, - а энергию ему девать куда-то надо.
- Хорошая жена всегда найдет, чем мужа занять! – старший многозначительно поднял палец.
Нори при этих словах отчего-то смерил глазами Ори и сдавленно хихикнул. Гномка пообещала что-нибудь придумать, и проводила родственников до двери.
На следующий день явился начальник одного из участков реставрируемого жилого уровня, восстановлением которого руководил Двалин. Заявил, что ему срочно нужно поговорить с главным и предпринял попытку войти. Ори встала стеной в дверях и не сдвинулась несмотря на все уговоры, включая замечание о ее чудесной прическе, вопль «у нас же из-за этого работа стоит!» и обещание пожаловаться лично Дайну. Мужу, услышавшему шум в прихожей, она сказала, что соседка приходила за солью. Муж по счастью еще плохо соображал после сотрясения, поэтому не стал уточнять, откуда вдруг у них взялась соседка. Впрочем, свою угрозу безымянный гном выполнил, и на следующее утро справиться о здоровье родича заявился сам Дайн. Ори напоила его чаем, расспросила о жизни и последних вестях от жены, и просила Двалина пока не беспокоить, даже если это станет причиной длительного простоя. И при этом смотрела такими большими умоляющими глазами, что железное сердце узбада разошлось по сварочному шву и он обещал распорядиться, чтобы до конца назначенного целителем срока никто в этот дом не совался.
И действительно, никто к ним больше не сунулся. Зато на четвертый день Двалин счел себя совершенно здоровым и ровно в шесть утра вознамерился идти на работу. Ори, все эти дни пробегавшая вокруг него с зельями и компрессами, слезно просила не пускать ее труды насмарку и полежать еще денек. Супруг подумал и согласился, тем более что начальники участков в дверь не ломись, а значит, справлялись пока сами. Однако, на следующее утро, чтобы удержать благоверного, гномке пришлось уже падать ему в ноги и обещать напечь горячих плюшек. Но напекла она их только через сутки, что позволило задержать Двалина дома еще на день…
- Так что там за соседка приходила во вторник? – поинтересовался гном вечером шестого дня, засовывая в рот кулинарное творение супруги. Довольно бездарное, надо заметить, и слегка подгоревшее. Но Двалина слишком радовал сам факт того, что кто-то для него готовит, чтобы привередничать.
Ори только отмахнулась:
- Да, не помню уже, - и, чтобы сменить тему разговора, спросила заботливо: - Ты как себя чувствуешь? Голова не болит?
- Уже дня два, - заверил супружник, меряя гномку масляным взглядом. – Зато знаешь, что мне напомнили эти булки?
- Плюшки.
- У тебя поучились булки! Уж я-то знаю разницу. Так вот, они мне до боли напоминают…
- Ты болен.
- А я как раз чувствую, что здоров.
- Целитель сказал, что здоров ты будешь в понедельник, я сегодня суббота. Поспи лучше.
- Да, действительно, - супружник демонстративно зевнул. – Завтра надо будет встать пораньше, осмотреть стройплощадку. Представить боюсь, что эти олухи без меня наворотили…
Ори тяжко вздохнула, состроила умильную мордашку и, распуская шнуровку на лифе, спросила:
- Так что ты там говорил о булках?
…А в понедельник гномка с чистой совестью весело и радостно провожала мужа на работу.

Драббл 2 по заявке Feather in broom
Кили дарит Тауриэль заколку

- Тау!
Стражница не остановилась, но замедлила шаг. К этой камере она не приближалась уже четвертую смену, но каждый раз проходя мимо неизменно прислушивалась. И неизменно слышала с той стороны двери тихий шорох и взволнованное дыхание. И каждый раз с надеждой и ужасом ждала, что ее окликнут. Дождалась.
- Тау, если ты сейчас не подойдешь, я заору на весь коридор, и объясняйся потом как хочешь со своими товарищами.
Это он может. Девушка остановилась, напряженно вытянулась в струнку, чтобы унять дрожь, и, собравшись с духом, шагнула к запертой двери. Кили смотрел на нее через зарешеченное окошко не угрожающе, не требовательно – с мольбой.
- Тау, почему ты больше не приходишь?
- А зачем?
Она честно старалась не отводить глаза. Не получилось.
- Прости, я не должен был…
- Ты не должен был появиться в этом лесу! А я не должна разговаривать с заключенными.
- Таааау… - гном, протянув руку через решетку, коснулся ее щеки.
Девушка не выдержала, прижалась к широкой ладони, давя в себе желание по-кошачьи замурлыкать. И что такого было в его руках? В улыбке? В голосе? Могла ли она когда-нибудь вообразить, что однажды утром проснется в объятиях гнома? Ну ведь бред же!
- Зачем ты это делаешь?
- Не хочу, чтобы ты меня забыла.

Тауриэль молчит, потому что ответить – значит, расписаться в собственном бессилии. Эльфы не забывают тех, кого однажды любили. Всю свою бесконечную жизнь помнят, даже если избранник или избранница завершил свой земной путь тысячу лет назад. А этот еще и рвется к дракону на рога, рискуя многократно сократить и без того небольшой срок собственной жизни… Кили тоже молчит, перебирая пальцами волосы у нее над ухом. Острым эльфийским ухом, над которыми гномы так любят смеяться. Он знает, что Тау и так не забудет ни его, ни того, что случилось, но и гномы делают свой выбор один раз в жизни. Только им бессмертия не отмерено, и нужно торопиться, не откладывать важное, не ждать, не тратить попусту время.
- Послушай, Тау, если вдруг мы больше… если ты больше не придешь… Я хотел подарить тебе одну вещь.
Она придет, конечно, только его здесь уже не будет. Поэтому сейчас. Чтобы уж сразу и навсегда!
Кили отнимает руку, и эльфийка едва сдерживает разочарованный вздох. На ладони еще какое-то время сохраняется ощущение ее гладкой нежной кожи. И что он, спрашивается, нашел в долговязой девчонке без единого волоска на лице? Но вот случилось же…
Гном на мгновение заводит руки за голову, что-то щелкает, и длинные темные волосы, лишившись единственного зажима, рассыпаются по его плечам, частично закрыв лицо. Простая стальная заколка с тесненным рисунком ложится на ладонь стражницы, в который уже раз заставляя удивиться: странно, что у него она всего одна? Тау давно заметила: другие гномы разве что на груди косичек не плетут… Хотя, другие-то, может, и плетут…
- Мамина, - все-таки удивительная у него улыбка. Так светло улыбаться может только смертный на заре отмеренного ему срока. - Она не могла отпустить меня в поход непричесанным.
- А мне она зачем? – глупый вопрос, но Тау почему-то кажется, что это не просто подарок на память.
- Заплетешь косичку и заколешь.
- Зачем?
- Чтобы я ее когда-нибудь расплел.
Значит талисман. Чтобы встретиться снова, в другое время и в другом месте, где он не будет сидеть под замком, а она – охранять. Тау благодарно кивает, улыбается в ответ. И, отделив от собранных в пучок на макушке волос тоненькую прядку, начинает плести. Получается не сразу, она никогда прежде не украшала волосы гномскими косичками. Он смотрит взволнованно и даже не смеется. И каждому мнится далекий день, когда грубые мужские пальцы распустят творение нежных рук эльфийки. Только видят они это по-разному.

…Стальной зажим щелкнул на конце кривенько сплетенной косички, словно скрепляя непроизнесенную клятву и не благословленный союз. На прощание Тау в свою очередь протянула руку сквозь решетку, и Кили прикоснулся губами к тонким пальцам. Она, уходя, знала, что вернется. Он знал, что его тут уже не будет.
Но никто из них не знал, что в загаданный день и час расплести косичку будет некому.


Драббл 3 (точнее даже полноценный миник) по заявке [L]Anna_Lusia[/L]
Поцелуй Ори и Фили перед битвой

рыдательно

Гора сотрясалась от топота тысяч ног и звона тысяч клинков. Эльфы, люди, гномы Железных Холмов вот уже полчаса как бились на склонах с несметными полчищами уродливых тварей, а Торин все выжидал. И это была единственно верная тактика: бросаться очертя голову в бой можно имея в своем распоряжении многотысячное войско. С двенадцатью… точнее даже с одиннадцатью бойцами можно воевать только при железной выдержке, трезвой расчетливости и изрядной доле везения.
Ори сидела в разрушенной караулке у бывших ворот и старалась не высовываться, чтобы не объяснять никому лишний раз, почему это она не собирается со всеми на битву. А она собиралась, очень даже! Даже выбрала себе в сокровищнице доспех по размеру и легкий меч. То и другое теперь валялось у ног бесполезной грудой металлолома, потому что у входа в оружейную, где вся команда готовилась к бою, ее перехватил Двалин. Затащил в эту пустую коморку и непререкаемым тоном велел оставаться здесь. Девушка пыталась было возразить, напомнить, что и ее слабые руки и рогатка порой оказывались небесполезны в завершившемся походе. Суровый гном пресек все эти героические порывы коротким и резким «сиди смирно, косы отращивай!». Это был первый раз со времени объяснения у реки, когда он упомянул о косах, и Ори возражать не стала. Двалин покровительственно, почти по-отечески, обнял ее и вышел не оглядываясь.
И вот теперь она сидела на каком-то каменном обломке, с ужасом ожидая момента, когда узбад подаст сигнал к атаке.

- Аа, вот ты где. Я уж думал, не найду тебя.
Фили стоял в дверях, облаченный в полный морийский доспех, только без шлема. Молодой, красивый, сильный – Ори вдруг поймала себя на мысли, что вот так бы его и нарисовать. Но об этом в тот момент, конечно, и речи быть не могло. Зато для объяснений, которых так хотелось избежать – самое время. Девушка поспешно вскочила, подхватывая с пола кольчугу.
- Я не успел еще… Я сейчас...
- Да сиди уж. Какой из тебя боец? - Фили приблизился на шаг. – Я вообще-то поговорить хотел, пока мы не выступили.
- Да? И о чем?
- Понимаешь, я тебя попросить хотел…- гном замолчал, смущенно обводя взглядом заваленный обломками пол. Потом вдруг опомнился, одернул себя и, глядя ей прямо в глаза, продолжил очень серьезно: - Ори, поцелуй меня. Пожалуйста.
Вот это был удар невиданной силы. Девушка, которую все вроде бы как должны были считать парнем, на какое-то время лишилась дара речи.
Но от нее терпеливо ждали ответа, и в конце концов пришлось выдавить:
- Кажется, я тебя неправильно понял…
Фили только отмахнулся, как от чего-то ненужного.
- Все ты прекрасно поняла. И, пожалуйста, прекрати говорить о себе в мужском роде, а то я себя каким-то извращенцем чувствую.
Гномка удивленно хлопала глазами, судорожно пытаясь придумать ответ. Собеседник же продолжал, быстро и взволнованно, словно боялся не успеть или утратить решимость:
- Послушай, мне самому неловко… Поэтому скажу сразу прямо, чтобы уж никаких недосказанностей не осталось: Ори, я знаю, что ты девушка, и я прошу, чтобы ты меня поцеловала.
- Откуда… В смысле, откуда ты знаешь?
- Не важно. Я не хотел бы тратить время на объяснения, Торин может подать сигнал в любой момент.
Вот это было верно. Время не ждало, и нужно было что-то ответить. И гномка сказала то, что казалось ей самым простым и самым правильным:
- Прости, но… Я не люблю тебя. Я другого люблю.
- Знаю. Эх, никто-то меня не любит, кроме матери, - Фили бесшабашно улыбался, но прозвучали эти слова до невозможности грустно. – Я ж ведь ни на что не претендую, даже обещаний никаких не прошу. Я… понимаешь, я просто хочу узнать, каково это. Один раз. Сейчас. Потому что другого шанса у меня может не быть.
…Он ждал ответа. Она судорожно пыталась осознать сказанное. Будучи представительницей редкого вида, Ори прекрасно понимала, как ценна для казада женская любовь и сколь немногим она достается. Но, может ли быть так, что вот его, красавца, королевского наследника никто никогда не целовал? Фили ведь не мальчик уже, так неужели во всем Эред-Луине не нашлось девушки… или не искал? Или…
Ори наконец решилась посмотреть ему в глаза и как-то сразу все поняла. Ответила тихо и коротко:
- Хорошо.
Фили благодарно кивнул, прикрыл глаза и замер в ожидании. Ори нервно облизнула губы, собралась с духом и, тоже зажмурившись, осторожно коснулась чуть приоткрытого рта под светлыми усами.
Вышло так неловко, так трепетно, так волнующе… А потом его руки мягко легли на плечи, притягивая ее ближе, и кончик языка робко, неумело коснулся губ. И девушка, подумав мгновение, нерешительно разомкнула их.
Она определенно не годилась на роль учителя в таких делах – сама-то целовалась один раз в жизни. Тогда, у реки, с Двалином. Вот он знал, что делает, и… это было совсем по-другому. Двалин целовал ее жадно, требовательно, по-хозяйски. Фили же делал это осторожно, словно боялся обидеть ее или спугнуть. В его обращении не было страсти и нетерпения, только щемящая нежность, на мгновение заставившая Ори забыть, что любит-то она не его... Но все-таки вспомнила. И мягко отстранилась, поняв, что иначе это рисует затянуться надолго. И только тогда решилась открыть глаза.
Фили улыбался так светло и радостно, будто не было никакой битвы и тяжелый доспех не давил сейчас ему на плечи. Девушка почувствовала, что отчаянно краснеет и, чтобы прервать неловкое молчание, задала глупейший вопрос:
- Ну как?
Молодой гном осторожно коснулся ее щеки.
- Волшебно. - И, помолчав, добавил: - Хорошая ты. Двалину повезло.
Ори хотела все-таки спросить, откуда он знает, но не успела. Своды привратных помещений огласились грозным рыком Торина «Стройся!» и Фили, задорно подмигнув ей на прощание, помчался к перегородившей разрушенные ворота баррикаде, откуда минуту спустя донеслось раскатистое, многоголосое «барук казад!».

…Обратно его принес на руках Двалин. Фили еще дышал, но едва взглянув на его раны, эльфийский целитель покачал головой и жестом просил всех отойти. И все отошли – старые бойцы прекрасно знали, когда стоит суетиться вокруг раненого товарища, а когда лучше дать ему спокойно умереть.
Ори увидела принца уже в гробу. Она не могла знать, о чем он вспомнил за мгновение до смерти, но на разбитом, посиневшем лице застыла та же светлая и безнадежно-радостная улыбка, которую она видела перед боем.

Драббл 4 по заявке ~Aliss~
Дори и Нори, узнав, что у сестры завелся поклонник, идут разбираться

Ножи, сразу два, возникли у горла неожиданно, и оттого особенно досадно. Почти одновременно в спину уперлась чья-то острая коленка.
Напрасно Двалин полагал, что часовому следует ждать нападения только извне – этот злоумышленник появился со стороны лагеря. Причем если бы нападавший пытался подкрасться, старый воин непременно насторожился бы. Но он ясно слышал шаги и знал, что это кто-то из своих, потому и не чувствовал опасности до последнего…
Двалин скосил глаза, изучая кривые клинки, с двух сторон под углом упирающиеся в шею – только дернись, и голову срежет начисто.
- А просто по плечу меня хлопнуть ты не мог, Нори?
- Может и мог, - прошипели за спиной, - но хотелось, чтобы ты сразу уяснил всю серьезность предстоящего разговора.
- Да уж не дурак. Выкладывай!
Обгрызенного уха неприятно коснулись чужие усы.
- Ты чего, урод, крутишься вокруг моей сестры?!
Двалин даже не удивился. Этого и следовало ожидать: даже если его собственных голодных взглядов никто не заметил, то не обратить внимания на то, что девочка уже третью неделю упорно жмется к нему поближе, было сложно. И если для остальных членов отряда это выглядело всего лишь как стремление мальчишки оказаться под защитой опытного бойца, то родственнички-то, если не дураки, должны были догадаться, что к чему. Разыгрывать непонимание в такой ситуации было бесполезно, но Двалин был слишком зол на братьев Ори, поэтому с откровенно фальшивым удивлением переспросил:
- Сестры? Это ты про Дори что ли? Я, конечно, давно подозревал, что он баба, но такие вообще не в моем вкусе. Я, знаешь ли, помоложе люблю…
Гном за его спиной заскрипел зубами, и ножи у горла еле заметно сдвинулись.
- Ты под дурочка-то не коси! Ори нам рассказала, что ты ее лапал. Сама она, дурочка, не поняла, что к чему, но я-то вижу, как ты за ее спиной слюной давишься.
Видит он, значит! И сестру к стенке прижали, заставили рассказать. Хотя о чем там рассказывать-то? Об одном поцелуе и обещании подарить заколок? Но старший идиот в своей родительской заботе наверняка умудрился раздуть из мухи мумака, а младший, вон, пришел разбираться по-своему.
- А тебе завидно, да? Единственная девушка в отряде, и та родня?
Ножи еще чуть-чуть сдвинулись, теперь вплотную прижавшись к горлу.
- Ты б не злил меня, а. Я тебя пока по-приятельски предупреждаю: не обижай девочку. Тронешь ее, и однажды не проснешься! Я ведь не посмотрю, что ты родич узбада.
- А я не посмотрю, что ты родич Ори. Она, конечно, любит вас, идиотов, но без брата-висельника, думаю, вполне проживет.
Эти слова, видно, попали не в бровь, а в глаз. Нори угрожающе лязгнул ножами, склоняясь над своей жертвой… Дальнейшее заняло одно мгновение. Двалин вдруг ухватил обе руки, удерживавшие ножи у его горла, и резко дернул вперед, одновременно откидывая голову. Его противника реакция подвела – в доли секунды он получил бритым затылком в зубы, перелетел через плечо Двалина и оказался на земле. Ножи все еще были зажаты в руках, но пустить их в ход не представлялось возможным – пальцы оказались намертво сжаты поверх рукоятей стальными руками бывшего начальника Эрелд-луинского гарнизона. В следующее мгновение на грудь Нори опустилось колено, окончательно придавив его к земле.
- А теперь ты меня послушай, - прохрипел Двалин в лицо поверженному врагу. – Во-первых, не смей больше подкрадываться ко мне со спины. Во-вторых, спрячь подальше свои бандитские ковырялки. А то ведь видел я твою рожу на плакатах «разыскивается». А в третьих… я, конечно, не трепетная эльфийскя дева, но если кто-то еще раз посмеет озвучить идиотское подозрение насчет того, что я могу обидеть девочку… я устрою так, что нос этого умника встретится с его затылком. Ты меня понял?!
Двалин подался вперед и вправо, перенося вес на колено, прижимавшее противника к земле. Нори, у которого, должно быть, в этот момент хрустнули ребра, энергично закивал.
- Отлично, - удовлетворенно кивнул Двалин и начал подниматься… Но вместо этого в свою очередь оказался на земле. Теперь уже балрогов уголовник сидел у него на груди, а ножи снова были скрещены у горла, упираясь остриями в землю по обе стороны от шеи. Каким образом этот урод ухитрился извернуться и ухватить его за ногу, Двалин так и не понял.
- Думаю, насчет сестренки мы с тобой договорились, - со злобным удовлетворением объявил теперешний победитель. – А вот насчет меня…
- Нори!
Нападающий резко обернулся на голос брата, и это стало его второй ошибкой за этот вечер. Двалин высвободился в одно мгновение, только на этот раз ножи улетели за ближайший куст, а их владелец без лишних разговоров получил в глаз.
- Что тут происходит? – подбежавший Дори замер в растерянности, не в силах сразу понять, следует ли ему извиниться за брата или поддержать.
- Беседуем, - равнодушно ответил Двалин. – Думаю, родственник объяснит тебе вкратце, о чем была речь.
- Мастер Двалин, вообще-то я просил своего брата разрешить некоторое недоразумение, и если ваша беседа еще больше усугубила недопонимание, то думаю, мы могли бы…
- Думаю, мы с ним прекрасно друг друга поняли! – припечатал тот. – И раз уж вы заявились оба, то принимайте смену. Я спать!

- Ну и что ты тут устроил?! – напустился на брата Дори, едва только широкая спина Двалина отдалилась на достаточное расстояние. – Я тебя просил ненавязчиво выяснить его планы насчет Ори, а ты…
- А я и выяснил, - Нори самодовольно осклабился. Под его левым глазом уже наливался здоровенный синяк. – Через год выдаем сестренку замуж!.. И вообще, зря ты ее заставил косы обрезать…

Драббл 5, по заявке  Cara2003
Дайн размышляет о власти, о судьбах Эребора... и о собственной демографической политике.))
См. в комментах. http://thorin-oakenshield.diary.ru/p186387221.htm?from=90

Драббл 6, вернее, еще один полноценный миник в рамках серии.
Написавшаяся без всякого заказа история из личной жизни еще одного гнома.
См в комментах http://thorin-oakenshield.diary.ru/p186387221.htm?from=120

Драббл 7, по заявке  ringal
Кили/Тауриэль "о гастрономических пристрастиях не спорят"

- Да вы что, издеваетесь! – миска с какими-то овощами, очень метко запущенная прямо в узенькое дверное окошко, врезалась в дальнюю стену коридора.
Тут же скрипнула решетчатая задвижка, расчертив квадратик пробивающегося в камеру света на шесть вертикальных полос, и женский голос с той стороны с деланным сожалением заметил:
- Ну что за самоубийственная привычка разбрасываться едой! Тем более если знаешь, что до завтрашнего утра ничего съедобного больше не будет…
- И это ты называешь едой?! – Кили ухватился обеими руками за решетку, сверля стражницу гневным взглядом. – Я еще мог бы поверить этим бледным макаронинам из Ривенделла, но не тебе.
- Это почему же! – девушка в свою очередь едва не ткнулась лицом в решетку.
- Потому что воин не может питаться травой! И потому что на той поляне ты и твои остроухие родственнички жрали мясо!.. Хочешь, чтобы я с голоду подох, просто не приноси ничего, но не подсовывай этот козлиный корм!
- Это валинорский темнолистный салат ты назвал козлиным кормом?! – тонкие брови изогнулись в фальшивом изумлении. – Или великолепнейшую сахарную морковь, семена которой моя бабушка привезла из Дориата?!
- Так это морковь была? – гном скривил физиономию ничуть не менее выразительно. – Прости, я ее от хрена не отличаю.
- Значит, в следующий раз тебе принесут хрен! Сахарная морковь - слишком изысканное блюдо, чтобы кормить им заключенных.
- Ну да, ну да. Не сомневаюсь, что ваш владыка грызет ее по утрам… сразу после использования.
- Нет, морковь у нас подают обычно на ужин. Вместе с вареной свеклой и яблоками.
- Извращенцы!
- Дикарь! Никогда не слышал, что о гастрономических пристрастиях не спорят?!
- Ну почему же, - Кили изобразил самую издевательскую усмешку, на какую только был способен. – Я вот, например, даже не пытаюсь спорить со своим приятелем в соседней камере, когда он называет тебя плоскозадой ящерицей. Хотя по мне так у тебя очень даже аппетитный зад.
Пауза продлилась мгновение, не дольше, но гном это заметил и мысленно поздравил себя с победой.
- С высоты твоего роста, наверно, как раз удобно его рассматривать, - эльфийка обворожительно улыбнулась, но глаза ее сверкали уж слишком зло. – Жаль, дверь мешает…
- Ничего, я твою задницу с первого взгляда хорошо запомнил. А знаешь, что я обычно делаю, когда ее себе представляю?
- Еды сегодня больше не получишь! - Тау, резко отвернувшись от двери, подобрала с пола погнутую миску. – А завтра у нас день хрена.
- Когда возьмешь его в руки, вспомни обо мне!

Девушка не ответила. Стук сапог вместе со светом факела стал быстро удаляться по коридору. Фили в соседней камере привычно обозвал эльфийку плоскозадой ящерицей и снова умолк.
Кили устало рухнул на единственный табурет. Радость от маленькой победы над рыжей стражницей почему-то совершенно не притупляла голода.
И, видно, поэтому ему все отчетливее представлялись обтянутые тонкой зеленой тканью женские ягодицы…

Драббл 8, по заявке [J]Ксежи О*Ри.[/J]
Фили/фем Ори, "чай с корицей, это ты специально? "

- Чай с корицей? Это ты специально?
Ори ойкнула и поспешила поменять кружки.
- Конечно же, чай для меня. Тебе только то, что горит!
- То, что горит, подходит мужчине, - Фили ехидно усмехнулся. – Все остальное для девчонок.
- Слушай, ну вот что мне сделать, чтобы меня перестали обзывать девчонкой?!
- Ну, не знаю… Может, бороду отрастить?
- Брату своему это посоветуй, умник!
- Ну, у него-то нет таких проблем…
Ори обиженно фыркнула, и Фили поспешил отвернуться, скрывая вдруг неожиданно потеплевшую улыбку. Ну не объяснять же дурочке, что если он перестанет обзывать ее девчонкой, то относиться к ней начнет именно как к девчонке! И всех в итоге выдаст: ее, себя, Двалина…
- А может, это тебе пора завязывать с мужскими напитками? Может, тогда начнешь вести себя прилично?
- Угу, вот прям завтра и брошу, - Фили демонстративно несколькими большими глотками допил свою кружку. – И тогда тебе будет не так обидно, потому что меня тоже станут как-нибудь обзывать.
То, что вот именно сегодня ему никак не обойтись без хмельного, тоже невозможно было бы объяснить. Будь она мальчишкой, проблем бы не было, а так… Девушка ведь, хоть и невзрачненькая, и вообще, чужая. Но когда знаешь – невозможно об этом не думать.
- Ну что, начнем?
Ори устроилась напротив него на ящике с каким-то корабельным барахлом и вынула свой, несмотря ни на что сохраненный, альбом. За ее спиной блестело алмазными звездами невыразимо-чистое небо, а совсем рядом, буквально под ногами, с плеском бились о край дощатого пирса ленивые озерные волны, и в такт им столь же лениво покачивались пришвартованные лодки.
- Ты уверен, что света хватит?
- Света как раз столько, сколько надо. Ты даже не представляешь, как ты сейчас выглядишь!
Он и представлять не хотел, откровенно говоря. Восторженности в ее голосе с головой хватило.
- Может, мне тогда и раздеваться не стоит?
- Вот сейчас уже я тебя девчонкой обзову! Раздевайся скорее, у нас часа два еще есть, пока они не угомонятся и не погасят огни.
…Пока Фили, стараясь не выдать своего смущения, стягивал рубашку, Ори критически оглядывала его фигуру, хорошо выделявшуюся на фоне неба и воды. Лучшую фигуру в отряде, как она успела заметить! То есть почти самую лучшую, но… она бы, наверное, сквозь землю провалилась, если бы снова увидела Двалина обнаженным, и уж точно не смогла бы рисовать. А этот прекрасно сложенный и при этом совершенно безразличный ей гном был просто идеальной моделью для задуманного. Оставалось только надеяться, что простой набор грифелей и ее собственное скромное мастерство позволят хотя бы отчасти передать эту неповторимую игру света: звездного, лунного, льющегося из окон губернаторского дома, отраженного от воды.
- Ну и как мне сесть? Может…
- Стоп! Вот так замри!
- Что, в таком положении я особенно прекрасен? Как думаешь, девкам понравлюсь?
- Как только закончу, позову сюда девок, и пусть они оценивают. А ты поправь-ка… хотя нет, не двигайся! Я сам…
От мысли, что она сейчас приблизится и станет что-то там поправлять, Фили обдало жаром. Ну вот с чего бы, спрашивается! Не первый день в одном отряде, да и голым она его уже видела. Но выпитое вино, вместо того чтобы притупить чувства, обострило их самым предательским образом. И уже не просто давно знакомая и не слишком привлекательная девчонка, боевой товарищ, чужая невеста сидела перед ним – женщина! Не из тех, кому хочется посвящать стихи и подвиги, и не из тех, кого жаждешь видеть по утрам на своей кухне в окружении своих детей. И даже не из тех, кому хорошо бы завернуть подол на сеновале. Нечто среднее. Просто женщина и больше чем женщина. Некое воплощение, образ женщины – абстрактный, и оттого всеобъемлющий…
Но Ори ничего такого не чувствовала, не видела и не понимала. Сама-то для себя она была начинающим художником, задумавшим отобразить загадочные переливы света и тени на обнаженной коже. А сидящий перед ней молодой мужчина – просто моделью, особо удачным творением Махала, красивым телом, на котором особенно выразительно будут смотреться отблески света.
Когда пальцы девушки коснулись его груди, отводя в сторону неудачно упавшую прядь волос, Фили вдруг безумно захотелось ухватить ее руку, прижать к собственной коже, в полной мере ощутить тепло и мягкость маленькой женской ладони . Захотелось… и схлынуло, едва только Ори, поправив ему волосы, отступила на шаг назад. В конце концов, что она для него? И тем более, что для нее он?
- И сколько мне так сидеть?
Слова скатились с губ тяжело и неохотно. Скатились – и разорвали тяжелую, гнетущую тишину, полную смутных ощущений и неясных желаний. И снова стали слышны переливы музыки и смех из губернаторского дома, снова заплескалась вода под ногами и заплясали по доскам пирса яркие до рези в глазах отблески льющегося из окон света.
- Не знаю, - Ори уже чертила что-то в своем альбоме. – Только ты досиди, очень тебя прошу!


Драббл 9 по заявке  Хравнсдоттир
Беседа Двалина с братом после сватовства к Ори


О Балина он чуть не споткнулся, чего, впрочем, и следовало ожидать. Этот ведь спать спокойно не ляжет, пока до всего не докопается. Вот и сейчас: встал столбом прямо перед полуразвалившейся дверью оккупированной братом родительской спальни с таким видом, будто судьбу Средиземья намерен решать.
- Говори и проваливай! – пробурчал Двалин, остановившись напротив. Настроение у него было отнюдь не скверное, но все же несколько нервозное.
- Я удивлен…
- Это все?
- Нет!
- Тогда говори и проваливай. Я спать хочу.
Брат осуждающе покачал головой.
- Вот так всегда: ни посоветоваться, ни спросить, ни рассказать новости. Как будто не младший брат, а какой-то посторонний гном.
Старый испытанный прием, как обычно, сработал: Двалину стало стыдно. Но лишь немного.
- А о чем тут рассказывать, сам все слышал. Женюсь я! Через две недели женюсь!
- Вот как… Ставишь меня перед фактом, значит.
- Вроде того.
- А советоваться со старшими в таких делах у нас теперь не принято, да?
Младший саркастически усмехнулся:
- Вот чье бы мнение меня интересовало, а только не старпера, всю жизнь прятавшегося от женщин в библиотеке! Не маленький уже, знаю, с кем и о чем советоваться!
- Ты не грубил бы Хранителю. А то ведь спрячу книгу… - Балин угрожающе поднял перемазанный чернилами указательный палец.
Двалин в ответ презрительно фыркнул:
- Тоже мне, напугал балрога факелом! Ради такого дела я до Эред-Луина дотопаю.
- А невеста?
- Допру на закорках! И вообще, чего ты пристал? Завидуешь?
- Да нет, - старик задумчиво пригладил бороду, - осмысливаю.
- Что именно?
Двалин ногой придвинул рассохшийся трехногий табурет и, плюхнувшись на него, заинтересованно подался вперед, уперев руки в колени. В таком положении он мог смотреть малорослому братцу прямо в глаза.
- Ну, во-первых, то, что род наш, скорее всего, не прервется в тот день, когда орочий ятаган раскроит твою дурную бритую голову.
- Ну, хоть что-то хорошее…
- Во-вторых, то, что Дайн, судя по всему, не намерен гнать тебя из Эребора под зад коленом. И это удивляет меня еще больше.
- Более того, он будет моим свидетелем, - Двалин уже вполне добродушно усмехнулся. – Так что королевской волей ты свое брюзжание уже не оправдаешь.
- Досадно, досадно, - протянул Балин без особой досады. И, помолчав, продолжил: - Ну и третье, самое непостижимое, - старик сделал выразительную паузу, - ты как собрался привести молодую жену в этот свинарник?
Двалин уже открыл было рот, чтобы посоветовать ему вместо идиотских вопросов поработать веником… но зацепился взглядом за полуметровую выбоину в стене и осекся. Брат, как когда-то в детстве, подловил его на очевидном – дом после нашествия дракона пребывал в более чем плачевном состоянии. Тут только на укрепление осыпающихся сводов ушло бы не меньше месяца, не говоря уже о горах мусора, испорченной мебели, истлевших коврах…
- Так вот, если бы ты, взрослый мальчик, унизился до того, чтобы попросить совета у занудного старшего брата, я бы посоветовал тебе повременить со свадьбой. Хотя бы для того, чтоб не споткнуться ненароком, когда будешь вносить жену в спальню… Ну и новую дверь неплохо бы для начала повесить, а то конфуз может случиться… да и топоры оставить негде. Но… - старик встретил гневный взгляд брата доброй лукавой улыбкой, - ты всё уже решил, так ведь?
Двалин, скрипнув зубами, опустил занесенный кулак…

запись создана: 18.03.2013 в 23:37

Comments

[Рыцарь в мифриловых доспехах]

Ну, барышни, я ж с самого начала обещала этой паре десяток отпрысков.) Вернее не я, а вроде как Профессор где-то что-то такое ляпнул... Но мне идея в любом случае нравится.

Так десять - это же не предел) Особенно, учитывая то, как быстро размножаются два данных индивидуума)

бофурову сынку все никак не могут подобрать ботинки по размеру, а полуэльфу ни один гномий шлем на уши не налезает.

С Хьюго особых проблем-то нет - он вроде же, как и мать, босиком ходит) А вот у полуэльфа действительно беда...

[Foxiney]

Так десять - это же не предел)

Так-то да.)) Но я уж особо не замахиваюсь.))

С Хьюго особых проблем-то нет - он вроде же, как и мать, босиком ходит)

Так несподручно на войну босиком-то. Можно ненароком на оброненное оружие наступить, пораниться...

[Хравнсдоттир]

Foxiney, прелестная истерия была бы плачущая Ори и суровый Двалин попеременно дающий указания детям и успокаивающий жену

[раджана]

бофурову сынку все никак не могут подобрать ботинки по размеру, а полуэльфу ни один гномий шлем на уши не налезает.

Ы... прямо представила эту картину))
Детки прекрасны)

[Снарк]

С одной стороны, Бофур дурак, с другой стороны, его вполне можно понять: девушка его любит, а он-то ее нет, сердцу не прикажешь.
Гномохоббит времени даром не теряет

[Foxiney]

Хравнсдоттир,
Вот-вот!
А потом он с отрядом собственных отпрысков выходит на битву, а жена за них за всех переживает.))

раджана,
Спасибо Детишки мне тут особенно дороги.

Снарк,
Ну вот да... Не сердцем он думал, а каким-то другим органом, когда барышню соблазнял...
Теперь пусть расхлебывает.

[Хравнсдоттир]

Foxiney, "это семейные разборки"