Название: Вино и золото или,
читать дальше если в рамках серии, Семена фик завершенАвтор: Фокса
Бета: повесилась
Персонажи: Кили/Тауриэль
Рейтинг: R
Жанр: ПВП, в общем-то… задумывалось… А вышло романтическое не пойми что.
Саммари: Еще один вбоквел моего безымянного Двалин/fem!Ори и вытекшего из него постканонного ангста «Всходы». Собственно, небольшой отрывок истории о грустной эльфийке с гномьей свадебной заколкой в волосах и об одном очень жизнерадостном гноме, сумевшем посмотреть на нее сверху-вниз.
Дисклеймер: Да простит меня Профессор!
ПредисловиеВотжежведь великая сила фандома! Таки заставила продумать вбоквел Кили/Тау. С ноля и до победного..
Как уже было где-то сказано, когда я писала про грустную эльфийку в склепе, я понятия не имела, как она дошла до такой жизни. Но совершенно неожиданно для меня моя Тау чем-то тронула читательские сердца, и многочисленные отзывы хорошо так пришпорили авторскую мысль. Вторым стимулятором послужила, как ни странно, слэшная порнуха, ссылки на которую можно в обилии видеть в Обзорах ежедневно. Ибо подумалось: если уж некоторые умудряются в таких количествах обоснуить противоестественную связь Кили с собственными родственниками мужеска полу, да неужто ж я не сумею обоснуить для него нормальную связь с нормальной девушкой, которая всего-то на полголовы выше! Эка проблема!
Ну и понеслась…
Теперь я почти во всех подробностях знаю, как это у них получилось. Писать эту историю целиком вряд ли буду, а вот финальная сцена – это да. Ну и во избежание очередной безобоснуйной порнушки изложу основные факты из предыстории:
1. Начальник эльфийской стражи приставил Тауриэль доводить Кильку в надежде, что он по молодой дури выболтает что-нибудь ценное. А доводить окружающих до белого каления она умеет, как никто другой.
2. Впервые Кили поцеловал эльфийку, чтобы под это дело стырить у нее кинжал. Тау не возражала, поскольку была в зюзю (да-да, лихолесские эльфы, если кто забыл канон, бухают похуже гномов!))). На следующий день хлопец глупейшим образом попалился, когда побрился этим самым ножом и снова полез к ней целоваться.
3. Дальше – ангст, юст, и прочая романтика. В итоге оба приходят к мысли, что Эру и Ауле бухают побольше Трандуила со свитой. И, видно, однажды с перепою им показалось забавным свести эльфийку с гномом. Тау такой расклад совсем не радует, Кильку просто не радует. Но он по молодости и горячности уже готов развивать роман в заданных условиях. Тем более что его мечта сбылась: хоть в чем-то сумел опередить брата! Да еще в таком деле!
4. Накануне исторического побега Кали дарит Тау заколку. Это, кстати, одна из свадебных заколок Дис, единственная, которую Сигмар сумел с нее снять.)) Досталась сыну по схеме «заколи хоть чем-нибудь, чудище лохматое».
5. В ночь побега пьяная по случаю праздника и несчастной любви Тауриэль явилась к Кили в камеру сообщить, что она таки решила с высшими силами не спорить. Но, конечно, никого там не застала.
6. А во время осады Эребора так вышло, что обоих отправили в разведку. И, собственно, по законам жанра, судьбоносная встреча не могла не состояться.)) Полуэкстремальная энца на камнях в осеннем холоде – тоже.
7. Энцу, кстати, заметил Филька, отправившийся на поиски запропавшего братца. От такого зрелища у него случился острый приступ жалости к себе, вследствие чего он таки решился попросить Оричку о поцелуе.Часть 1Крохотная скальная ниша у навеки закрывшегося входа в туннель оказалась выжжена до совершеннейшей черноты, но здесь хотя бы можно было укрыться от ветра. Кили расстелил свой плащ прямо на обугленных камнях и с неожиданной для самого себя любезностью протянул спутнице руку, помогая ей сесть, не запачкавшись копотью со стен.
- А ведь на этом склоне уже деревья расти начали, - с грустью протянула эльфийка, устраиваясь на импровизированном ложе.
- Да, точно… - отозвался гном, без всякой надежды оглядывая пространство у входа. Он тоже жалел о сожженных деревьях, но по как куда более прозаичной причине.
Вот хотя бы тот куст, что рос когда-то чуть ниже по склону, вполне сгодился бы, чтоб сложить какой-никакой костерок. Увы, пепел его давно уже был развеян у подножия Горы и удобрил почву, на которой когда-нибудь снова что-нибудь вырастет. Но огонь-то нужен уже сейчас!
читать дальшеНемного подумав, Кили выгреб из-за спины пучок стрел, разломал их по одной, сложил пирамидкой, вынул огниво. Оперенье вспыхнуло в мгновение. Подобие костра вышло совсем крошечное, но и оно давало немного тепла. Гном с наслаждением вытянул ладони над пламенем, отогревая сведенные холодом пальцы. Жалкого огонька хватит на полчаса, не больше - значит, не надо терять время!
Позади зашуршало, и легкая рука опустилась на плечо.
- На, возьми.
Оглянулся. Эльфийка с улыбкой протягивала ему собственный запас стрел.
- Только гному могло прийти в голову жечь оружие.
- Только эльфийка может сожалеть о погибших деревьях, замерзая на выжженном склоне… А своим что скажешь?
- Скажу, что по склону шастал очень шустрый гном. Расстреляла весь запас, но так в него и не попала. – И, приподняв край плаща, добавила:
- Иди сюда.
Кили спорить не стал. Устроился рядом, одной рукой обняв девушку за талию, другой натягивая на плечи тонкую эльфийскую тряпочку. Та оказалась неожиданно теплой… хотя, может, и не она…
Тау, пошарив в складках плаща, выудила фляжку.
- Ты опять?
- А почему нет, холодно ведь? – она отвинтила крышку, сделала большой глоток. – Будешь?
Кили взял, задумчиво повертел изящную серебряную посудину в пальцах. Не дело это, пить, проводя время с девушкой. Женщина не терпит вина и золота, ибо она сама золото и вино … Он, хоть убей, не мог бы припомнить, откуда эти слова, но именно сейчас они казались правильными как никогда. Потому что она была ценнее всей сокровищницы Эребора и лишала разума вернее, чем самые крепкие напитки. Но холод по-прежнему просовывал под ставший одеялом плащ свои мерзкие лапы, и Кили не стал отказываться от предложенного. Отхлебнул, поморщился, с трудом сдерживая рвущийся кашель – эльфийское пойло драло горло посильнее хоббитской клюкаловки. И как она пьет эту гадость каждый день?
- Ну, когда-нибудь я тебя от этого отучу!
Тау презрительно фыркнула.
- Уже командуешь? Хочешь отыграться за подземелья?
- Да нет… Просто вредно это. Для женщины.
Девушка робко улыбнулась, склоняясь ему навстречу. Она могла бы сказать, что эльфу вообще трудно чем-то навредить, что хмель берет ее не легче, чем самого крепкого из гномов, и на утро уходит вместе с туманом, не оставляя по себе ни головной боли, ни сожалений о содеянном накануне. Но зачем? Тем более что вот именно сейчас один единственный глоток почему-то легко и сразу лишил и разума, и стыда. Кили обнял ее, притягивая к себе. Бесценная фляжка первой эпохи, подарок владыки Трандуила, покатилась по обугленным камням, расплескивая содержимое.
Странно – сидя, они казались почти одного роста. И уже не имело значения, что ее предков создал сам Илюватар, а его – вытесал из грубого камня Аулэ. Куда-то разом исчезла разница воспитания, культуры, возраста и происхождения, и даже давняя привычка смотреть вообще на всех смертных сверху-вниз. И в эти мгновения гном, равный ей во всем боец вдруг показался куда как сильнее, выше ростом, решительней, увереннее, чем она сама… А робкий огонек, пляшущий на сломанных стрелах, стал полноценным костром, и крошечная, но невыносимо-жаркая искра, уже много дней жгущая ее изнутри, в одночасье разрослась, поглощая целиком, уничтожая память, волю, сомнения, правила, условности.
Сколько времени у них было? Два-три столетия, если повезет, и эта проклятая осада завершится без жертв. И один единственный вечер, если дело дойдет до штурма – Тау знала, гномы не сдадутся, а Трандуил не отступит, раз уж пришел. Но что тот, что другой промежуток времени казался безумно мал в сравнении с вечностью. И зачем Илуватар так жестоко поступил: наделил эльфов бессмертием, не лишив их способности влюбляться в смертных?
Поцелуй прервался глубоким надсадным вздохом – кажется, оба на время забыли, что надо дышать. Пара мгновений на то чтобы наполнить легкие воздухом, и вновь горло сводит, и голова безвольно запрокидывается, подставляя шею поцелуям. И это ощущение близости, открытости, подвластности чужой воле опьяняет, и предательски отказывают обычная настороженность и готовность к самозащите. С каждым новым поцелуем, с каждым движением рук, с каждым вздохом… Тау понимала, что все быстрее и уверенней падает в пропасть, из которой выбраться уже не удастся. Да и зачем, если собственная слабость дарит столько наслаждения? И что, побери тебя Мелькор, вообще может иметь смысл, когда твоя кожа отзывается мелкой дрожью на каждое прикосновение мужской ладони, когда возможность свободно дышать причиняет почти физическое страдание, когда уже не помнишь себя, и ничто уже не важно - только место и время.
Эльфийка с трудом и неохотой высвободилась из объятий.
- Помоги мне, - и, повернувшись к Кили спиной, пояснила: - расстегни.
…Она не знала, передается ли ей дрожь его рук, или это дрожащие пальцы заставляют вздрагивать ее спину. Легкая броня без сопротивления сползла с плеч, а за ней и тонкая зеленая рубашка. Промозглый осенний воздух коснулся обнаженной кожи, но Тау не почувствовала холода – потому что взгляд гнома обжигал. Одновременно захотелось прикрыться, провалиться сквозь землю и… услышать, увидеть по его глазам, почувствовать кожей, то, что она вряд ли могла бы сформулировать, а тем более признать. Не слишком привлекательная по меркам эльфов, с точки зрения гномов Тауриэль вообще не могла бы вызвать ни малейшего желания, хоть что ты не нее надень. А уж если раздеть… Другие участники похода к Эребору, сидя в трандуиловых подземельях, не уставали ей об этом напоминать. Тогда Тау просто отмахивалась от этих жалких попыток ее оскорбить. Тогда она и представить не могла, что когда-нибудь будет так страшно…
Кили смотрел на нее неотрывно и молчал. Долго. Мучительно. И девушка не могла бы сказать точно, что выражали его глаза. И отнюдь не от холода пробегали мурашки по плечам… А потом широкая, показавшаяся невыносимо-горячей ладонь коснулась ее щеки. Неспешно соскользнула по изгибу сведенной от напряжения шеи, прочертила полосу вдоль ключицы, мягко обвела округлость груди…
- Нееежная…
Гном на мгновение поднял на девушку глаза и с протяжным вдохом уткнулся лицом в ложбинку между ее грудей.
И словно сладкое вино растеклось по душе и телу, приятно согревая кровь, вселяя уверенность и покой, разом снимая напряжение и прогоняя все страхи. А потом Тау вдруг поняла, что склон вместе с пещеркой и костром упал на бок, и теперь она лежит на разостланном плаще, глядя в закопченный потолок, и заботливые руки укрывают ее теплым зеленым сукном. А отсветы костра все пляшут и пляшут по темным волосам, по сияющему каким-то своим, необъяснимым светом лицу, по рельефу мышц, каких не бывает у эльфов. Подумалось, что вот сейчас самое время спрятать от стыда голову под плащ, но она не сделала этого. Все смотрела, не опуская глаз, пока Кили поспешно стягивал с себя одежду.
Потому ли, что не в обычаях воина сворачивать на полпути, что не закрывавшему глаз, поддавшись страху, не к лицу закрывать их под влиянием стыда? Или потому, что гном тоже неотрывно смотрел ей в лицо, не давая отвести взгляд?
А тот упивался ее смущением, впервые в жизни с восторгом понимая, что победил! Победил в чем-то очень важном, важнее любой битвы и любого соревнования – в гонке со временем, которая для многих занимает целую жизнь. И было уже глубоко наплевать на осаду, на все сокровища Эребора, на Торина с его помешательством. Вино и золото ждали его здесь, на обгорелых камнях под тонким зеленым плащом.
Да кто ж и к чему сказал-то это, про золото и вино?!Апд. Да-да, я знаю, только Фокса могла два месяца писать коротюсенькую зарисовку в стиле "он, она и копна".
Тем не менее, фанфик завершен. И поскольку автор по жизни не приверженец данного жанра, и вообще, начисто лишен каких-либо способностей в плане написания эротики, ему очень интересно знать, что же тут все-таки получилось.))